Дореформенная Башкирия представляла собой обширный регион на юго-востоке Российской империи. До образования в 1865 г. Уфимской губернии большая часть Башкирии входила в слабозаселенную Оренбургскую губернию, в которой в 1865 г. проживало вместе с оренбургскими казаками 1856966 человек. На 1 кв. версту приходилось в среднем 7 человек, что почти в 2 раза меньше, чем в целом по европейской России (13,7 человек). Население было многонациональным, так по X ревизии, проведенной в 1858-1859 гг., в губернии коренных жителей – башкир насчитывалось немногим более 0,5 млн. человек [3; С. 9]. В конце ХVIII – начале XIX века в результате колонизации и переселения преобладающим народом в Башкирии стали русские. В начале 60-х годов XIX века их насчитывалось около 800 тыс. человек. Третьим по численности народом являлись татары, их было примерно столько, сколько и башкир. Значительным было число чувашей и представителей финно-угорских народностей (марийцев, мордвы, удмуртов).

Весьма сложным вопросом в регионе был религиозный. С давних пор в Башкирии сосуществовали две мировые религии – ислам и христианство. Кроме этого, особенно среди чувашей и финно-угров было распространено язычество. Так, в 1863 г. в Оренбургской губернии проживало 911,7 тыс. мусульман (49,5%), 844,7 тыс. христиан (45,8%), 67,1 тыс. язычников (3,6%) и 20 тыс. приверженцев других религий (1,1%).

В целом в дореформенный период Башкирия была типичной аграрной окраиной Российской империи. Пребывая в течение трех веков в составе Русского государства, она была глубоко интегрирована в его экономические, политические, культурные процессы. Вместе с тем, край сохранял заметные особенности в своем развитии, обусловленные его пестрым этноконфессиональным составом населения, географическим размещением на стыке Европы и Азии, Запада и Востока. Специфика региона находила отражение во всех сферах жизни: в управлении, экономике, культуре, она не могла не отразиться и в сфере народного образования, в том числе и в вопросах подготовки учителей.

Возникновение и развитие книжного обучения в крае было тесно связано с проникновением ислама. Поэтому основным типом школ в регионе в ХVII – ХVIII вв. являлись мектеб (начальная школа) и медресе (школа повышенного типа). Это были мусульманские учебные заведения, в которых обучение велось на основе арабской графики. Основной их целью, особенно медресе, было религиозно-нравственное воспитание детей и подготовка духовных наставников, хотя выпускники мектеба и медресе не всегда посвящали себя духовной карьере. Из стен школ выходили абызы – образованные люди, которые содействовали распространению грамоты среди населения. Они нередко выступали в роли бродячих учителей. Так, абыз Гумер Усаев из деревни Бураево рассказывал красноуфимскому коменданту П.А. Батову в 1737 г., что он некоторое время жил в деревне Рахмангуловой «для обучения грамоте башкирских детей».

В учебном курсе мусульманских школ преобладали богословские дисциплины. Учащиеся, шакирды, получали также некоторые сведения по математике, астрономии, классической арабской литературе, истории. Мектеб и медресе открывались при мечетях и находились в ведении мусульманского духовенства. В конце ХVIII в. все эти учебные заведения были полностью подчинены Центральному Духовному Собранию мусульман, учрежденному в Уфе в 1788 году.

Несмотря на то, что шакирды получали немного знаний, пригодных в практической жизни, но, тем не менее, школы сыграли положительную роль. Дети в них получали азы грамоты, за столетия их существования населению была привита любовь к знаниям и к книге. Не случайно к концу ХVIII в., как отмечали современники, школьное обучение детей у приуральских мусульман считалось нравственной обязанностью родителей.

Появление русскоязычных государственных школ на Южном Урале тесно связано с возникновением таковых повсеместно в России. Первая действительная попытка создать в России светские государственные общеобразовательные школы была при Петре I. Необходимость же подготовки учителя начальной школы появилась одновременно с их возникновением. Уже в первой половине ХVIII в. появляются различные проекты подготовки учителей. Известный общественный и государственный деятель, историк В.Н. Татищев (1686-1750 гг.) разрабатывая проекты построения широкой системы образования в стране. Он настаивал, что «для обучения по губерниям нужно... учителей из русских приуготовлять, чтоб не всегда иностранных с великим убытком выписывать, то можно из гимназий..., взяв в каждую науку человеку по два, в помочь иностранным определить. И тако чаятельно своих учителей со временем довольно способных получить» [25; С. 59].

В 1714 г. был разослан петровский указ по всем церковным епархиям об открытии цифирных школ для детей всех состояний, где их обучали бы грамоте, письму и арифметике, а также элементарным сведениям по алгебре, геометрии и тригонометрии. Учителями в этих школах, по мысли их создателя, должны были быть воспитанники навигацкой и морской академии. Открытие цифирных школ в Башкирии было тесно связано с началом развития горнозаводской промышленности на Урале. Первая такая школа была открыта Никитой Демидовым при Невьянском заводе в декабре 1709 г. задолго до соответствующего указа Петра I. В дальнейшем школы были устроены по инициативе В.Н. Татищева в большинстве уральских горных заводов [4; С. 8].

В 20-х годах ХVIII в. в Уфе – административном центре края – работала цифирная школа [23; С. 21]. Когда в 1734 г. в город прибыла Оренбургская экспедиция, при ней по инициативе ее начальника И.К. Кирилова уже в следующем году были созданы две русские школы – арифметическая (цифирная) и словесная, где давали начальное образование. В 1739 г. в этих школах обучалось 37 учеников [16; С. 286]. Подобные школы в 1735 г. были созданы и в строящемся Оренбурге. В 1739 г. в них обучалось уже 67 учеников [24; С. 14]. С оренбургской экспедицией и ее руководителем связано основание первых правительственных школ для нерусского населения, так в 1735 г. в Оренбурге были открыты «арабская» и «калмыцкая» школы. Но цифирные школы не сделались родоначальницами народной общеобразовательной школы. В 1721 г. повсеместно в России стали создаваться начальные архиерейские школы и позднее духовные семинарии, имевшие довольно широкую общеобразовательную программу. В 1722 г. для детей солдат стали открываться гарнизонные школы. По мере развития архиерейских школ, куда выбыла значительная часть учащихся, цифирные школы пришли в полный упадок. После смерти Петра I эти школы были переданы в ведение адмиралтействколлегии, т.к. учителей для них готовила навигацкая школа и морская академия. В 1744 г. цифирные школы и вовсе были соединены с полковыми гарнизонными школами. Из-за этого цифирные школы к середине ХVIII в. в целом были закрыты, в тех школах, которые еще действовали, образование свелось к обучению элементарным навыкам письма и чтения.

В первой половине ХVIII в. в крае были образованы и другие типы учебных заведений. В 40-х гг. в г. Оренбурге было основано сразу несколько различных школ: школа «татарских» учеников, инженерная школа. Помимо правительственных, в городах края существовали частные учебные заведения, прежде всего, для детей из состоятельных семей. Но в целом частные школы, как и казенные, в это время были редким явлением.

Хотя в первой половине ХVIII в. были образованы и стали развиваться правительственные общеобразовательные школы, единой системы начального образования еще не существовало. Не было сделано даже попытки создания специальных учебных заведений для подготовки учительских кадров. Учителями в школах назначались лица, окончившие эти же школы, нередко ими становились лица, закончившие духовные семинарии. По словам Н. Бунакова, чаще всего: «пономарь, отставной солдат, исключенный из службы писарь, грамотей-самоучка, по большей части пьяница, буйный и грубый во хмелю, - вот люди, бывшие деятелями в начальных школах» [1; С. 235].

Таким образом, в первой половине ХVIII века не было создано специальных учебных заведений для подготовки учителей. «Эту функцию в значительной мере выполняли открытые в то время школы. Школы сами готовили для себя кадры из числа лучших учеников» [18; С. 8].

Начиная с середины XVIII в., большой вклад в развитие педагогического образования и в подготовку педагогических кадров внес Московский университет. Уже с первых лет его основания (1755 г.) в нем ведется интенсивная разработка педагогических, методических, дидактических проблем. Так, было решено приступить к созданию «общего метода преподавания», который «должно ввести в гимназии» [25; С. 66]. Хотя речь шла о подготовке учительства для гимназий, то есть средних учебных заведений, это не могло впоследствии не отразиться на решении проблем подготовки учителя начальной школы. Результатом работы ученых Московского университета было одно из первых дидактических пособий для учителей «Способ учения», изданное в 1771 г. на русском, латинском, немецком и французском языках. Идеи этого пособия были близки «Регламенту московских гимназий», составленному М.В. Ломоносовым. В дальнейшем идеи «Способа учения» получили развитие в педагогических трудах Н.Н. Поповского, А.А. Барсова, А.А. Прокоповича-Антонского, Х.А. Чеботарева, активно использовались деятелями «Комиссии об учреждении народных училищ» П.В. Завадовским, Ф.И. Янковичем-де-Мириево, М.Е. Головиным и др.

Наряду с деятелями Академии наук, Московского университета и другими учеными-педагогами, созданием системы школ и вопросами педагогического образования для непривилегированного городского и сельского населения занялось правительство Екатерины II. В школьных проектах, выдвинутых «Комиссией об уложении» (1767-1768 гг.), неоднократно ставились вопросы педагогического образования. Однако практического решения они не получили. Правительство полагало, что преподавание в начальной школе не требует каких-либо специальных знаний, что это задача церкви и духовенства. Эту идею разделяли и всячески культивировали церковнослужители. «Духовная комиссия» в 1772 г. в своем проекте о городских начальных школах отмечала ненужность педагогической подготовки учителей для этих школ [18; С. 14].

В 70-х гг. ХVIII в. Приказу общественного призрения было предписано заняться учреждением школ во всех крупных населенных пунктах империи. Было рекомендовано, «чтобы в школах с детьми обращались кротко, не прибегая к телесным наказаниям, наблюдали чистоту, опрятность и свежесть воздуха» [1; С. 233]. Но справиться с такой задачей Приказ общественного призрения не смог. Не было учебников, не хватало учителей, многие предписания не выполнялись или выполнялись только на бумаге. Поэтому в сентябре 1782 г. была создана специальная «Комиссия об учреждении народных училищ», которая стала разрабатывать вопросы создания государственной системы образования в стране. В 1786 г. правительством был опубликован подготовленный комиссией «Устав народным училищам в Российской Империи», согласно которому в городах предписывалось открывать малые народные училища (с двухлетним курсом в составе двух классов) и главные народные училища (с пятилетним курсом обучения в составе четырех классов, последний класс был двухгодичным).

Для создания школьной сети в стране необходимо было решить проблему учителей для новых учебных заведений. Поэтому по указам Сената и Синода в Петербург были вызваны 100 воспитанников духовных семинарий, желавших стать учителями. Будущие учителя стали обучаться на базе Александро-Невской духовной семинарии, где они должны были усвоить те учебные предметы, которые им предстояло преподавать в народных училищах. Воспитанники теоретически и на практике изучали «Способ учения». В 1786 г. в 25 губерний России было разослано 100 молодых учителей, усвоивших знания в объеме курса главного народного училища и овладевших новым «способом учения» [14; С. 149].

В соответствии с «Уставом» 1786 г. в 1789 г. в Уфе было учреждено главное народное училище. В 1797 г. в связи с переводом губернского центра главное училище было переведено в Оренбург, откуда, в свою очередь, в Уфу переехало малое училище [16; С. 286]. В 1789 г. в крае было открыто три малых народных училища: в уездных городах Оренбурге, Челябинске и Мензелинске [4; С. 17]. Их учебный план соответствовал первым классам главного училища и включал чтение, письмо, начальные правила русской грамматики, арифметику, чистописание, рисование и закон божий. В старших классах главного училища преподавались дополнительно к вышеназванным, которые изучались углубленно, еще геометрия, физика, механика, география, естествознание, русская и всеобщая история, архитектура и закон божий (катехизис и священная история). Желающие могли изучать арабскую письменность и разговорный язык башкир и татар.

Материальное снабжение и руководство народными училищами было вновь возложено на Приказы общественного призрения, во главе которых стояли чиновники губернии. Приказам же были подчинены и частные школы, содержатели и учителя которых обязывались пройти испытания в общеобразовательных предметах и знаний основ педагогики. Школы были отданы в ведение местных властей, которые не были заинтересованы в их развитии, не способствовали увеличению числа учителей. Эти препятствия помешали созданию в крае малых училищ в сельской местности, хотя это предусматривалось законом. Желающих учиться в городских училищах были единицы. В 1794 г. Челябинское малое училище из-за недостатка учащихся даже перевели в другой уездный город – Бузулук. В самом конце ХVIII в. в Оренбургском главном училище числилось 52 ученика, а в трех малых училищах губернии – 134 ученика [16; C. 287].

Вновь созданные народные училища были всесословными учебными заведениями и имели преемственную связь. Учебная работа в них проводилась на основе принципов и методов, разработанных комиссией. Впервые в истории русской школы в этих училищах занятия стали вести по классно-урочной системе, появилось расписание занятий, по окончании курса стали устраиваться экзамены. Дидактическим руководством для будущих учителей являлся серьезный трактат «Руководство учителям первого и второго классов народных училищ Российской империи», составленный Ф.И. Янковичем. Это руководство состояло из четырех частей: о способах обучения, об учебных предметах, о требованиях к учителю и об училищном порядке. Это было выдающееся для своего времени общепедагогическое и дидактическое пособие для учителей всех уровней. В этом наставлении впервые была указана разница между приемами преподавания и учения в училище и частном доме, разница между школьным (коллективным) и семейным (индивидуальным) обучением.

Для подготовки учителей во вновь создаваемые народные школы страны в Петербурге, на базе Главного народного училища была создана учительская семинария. Это было специальное, первое не только в России, но и в Европе, педагогическое учебное заведение (ПУЗ). Семинаристы в нем получали знания предметов начального училища и главных положений педагогики. Кроме теоретического курса, в семинарии отводилось время на практическую подготовку будущих учителей. Воспитанники под руководством преподавателей давали пробные уроки в малом народном училище. Учительская семинария просуществовала до 1801 г. и за этот период выпустила 425 учителей [18; С. 22] для главных и малых народных училищ. Вклад семинарии в дело подготовки учителей был весьма заметен. Это хорошо иллюстрируют следующие данные:

Из таблицы видно, что, несмотря на значительный вклад учительской семинарии в область подготовки учителей, количество выпускников было меньше, чем этого требовала действительность. Для решения этой проблемы в Уставе 1786 г. в первой главе говорилось: «Сверх сего приуготовляются в каждом главном народном училище к должностям учительским желающие быть в малых училищах учителями. Тут они обучаются способу учебному... и потом с ведома приказа общественного призрения от директора свидетельства получают» [25; С. 81]. То есть воспитанники главного училища могли изучать в них «Способ учения» и сдавать экзамен на аттестат учителя.

Итак, во второй половине ХVIII в. значительные изменения происходят в системе образования. Хотя народных школ для такой страны как Россия, было открыто крайне мало. Всего в России к началу ХIХ в. насчитывалось 550 учебных заведений, в которых училось 62 тыс. человек [6; С. 507]. Из них общеобразовательных, как видно из таблицы, всего было 315. В среднем в России училось всего 2 человека из тысячи. Школы были малочисленные, в них работали, как правило, один-два учителя. Рост школ, хотя и очень медленный, вызывал потребность в учителях. Но вместе с тем, именно в последнюю четверть этого столетия было положено начало создания государственной системы образования. К этому времени относятся два важных факта в истории российского педагогического образования.

Первым из них следует признать появление мысли о необходимости подготовки учителей для начальной школы посредством специального педагогического учебного заведения. Вторым – появление специального документа «Устава народным училищам в Российской империи», а также пособия «Руководства учителям первого и второго классов народных училищ Российской империи», регулирующих становление государственной системы образования в стране. «Устав» 1786 г. явился заметной вехой в становлении школьного дела и, в частности, педагогического образования в России. Никогда и ни в одном государственном документе прошлого так много и обстоятельно не освещались вопросы, касающиеся подготовки учителей для школ, требования, предъявляемые учителю и другие педагогические и дидактические проблемы. Значительный вклад в развитие педагогической мысли и, в частности, в развитие педагогического образования в этот период внесли передовые деятели Академии наук, Московского университета и другие общественные деятели. Также, большое значение в формировании учительских кадров имело издание научной, педагогической и учебно-методической литературы, как отечественной, так и переводной. Все это способствовало самообразованию учителей, росту их профессионального мастерства. Это же способствовало и росту количества учителей-самоучек.

В начале ХIХ в. в России правительство проводит ряд крупных преобразований. Одно из них – реформа образования. Вместе с возникновением ряда министерств в 1802 г. было образовано и Министерство народного просвещения (МНП). Вместе с созданием этого учреждения начинается реформирование всей системы образования. Новый ряд правительственных мероприятий в этой области в январе 1803 г. был вначале изложен в «Предварительных правилах народного просвещения», а в ноябре 1804 г. выходят два законоположения – «Устав университетов Российской империи» и «Устав учебных заведений, подведомых университетам», в которых были намечены основные принципы и положения организации народного образования в России.

Согласно «Уставу учебных заведений, подведомых университетам» страна была поделена на шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский. Учебные заведения Башкирии вошли в состав Казанского учебного округа.

Новая школьная система состояла из четырех типов учебных заведений: приходское училище, уездное училище, гимназия и университет. Была введена строгая иерархия: приходские училища подчинялись смотрителю уездного училища, уездные училища – директору гимназии, гимназии – ректору университета, университет – попечителю учебного округа.

Этими преобразованиями в России была создана стройная единая государственная система образования. Низшим звеном в новой системе было приходское училище с одногодичным сроком обучения, которое можно было открывать во всех приходах городов и селений. Целью этих училищ являлось – «приуготовлять юношество для уездных училищ» [25; С. 104] и обучение детей низших сословий навыкам чтения, письма, счета и воспитание религиозной нравственности. Следующим звеном в этой цепочке было уездное училище с двухгодичным сроком обучения, которое следовало открывать в каждом губернском и уездном городах. Целью уездного училища было, во-первых, подготовить учащихся для поступления в гимназию, а во-вторых, сообщить детям свободных сословий «необходимые познания, сообразные состоянию их и промышленности» [25; С. 103]. Затем следуют гимназии с четырехгодичным сроком обучения, которые следовало открывать в каждом губернском городе. Целью гимназий было, во-первых, «приготовление к университетским наукам юношества», во-вторых, «преподавание наук, хотя начальных, но полных... тем, кои... пожелают приобресть сведения, необходимые для благовоспитанного человека» [25; С. 102). Завершающим высшим звеном в новой школьной системе выступали университеты в центрах учебных округов.

В Оренбургской губернии, в которую входила Башкирия, реформирование школьной системы по новому уставу шло очень медленно. Только к середине 20-х годов (в Мензелинске и Бузулуке в 1817 г., в Уфе в 1818 г., в Оренбурге в 1822 г. и Бугуруслане в 1824 г.) народные училища края были преобразованы в трехклассные уездные с пятилетним сроком обучения [23; С. 24), а в 1828 г. была открыта гимназия в Уфе. В момент открытия гимназия была с четырехгодичным сроком обучения, а в 1835 г. уже в соответствии с новым Уставом 1828 г., в ней срок обучения увеличивается до семи лет. В 1848 г. в ней обучалось 216 гимназистов, преподавателей было 24.

Новый «Устав гимназий и училищ, состоящих в ведении университетов» 1828 года внес изменения в системе образования края. В городах постепенно стали открываться приходские училища: в 1832 г. – в Оренбурге, в 1839 г. – в Стерлитамаке. Всех учащихся в училищах в 1848 г. было 350, а учителей – 17. Так, в 1860 г. в Оренбургской губернии было 16 приходских училищ (12 в городах и 4 в сельской местности). В них обучалось 1150 детей [23; С. 25].

С 1835 г. на новых началах стали работать уездные училища края. К этому времени их было уже пять. Новые уездные училища открылись в 1833 г. в Челябинске, в 1835 г. – Троицке. Еще одно училище было открыто в Бирске в 1839 г. В 1848 г. в восьми уездных училищах края обучалось 384 учащихся, учителей в них было 48. Накануне отмены крепостного права в этих уездных училищах уже насчитывалось 492 ученика [23; С. 25].

В Башкирии, как и везде по России, центральными учреждениями, ведавшими школами, являлись МНП, ведомство императрицы Марии и Синод. Кроме этого «троецентрия», были и другие ведомства (МВД, Министерство уделов, Министерство финансов, военное ведомство и др.), владевшие своими учебными заведениями, которые создавались для удовлетворения особых потребностей.

С середины ХVIII в. в крае при горных заводах стали создаваться горнозаводские школы. Cначала их открывали при частных заводах, а потом и при казенных. Школы при казенных заводах организационно стали подчиняться Министерству финансов, а школы при частных заводах только с 1853 года входят в ведение МНП. Горнозаводские школы делились на три разряда: заводские (при заводах или в крупных заводских селениях), окружные училища (в каждом заводском округе) и Уральское горное училище в Екатеринбурге, созданное в 1848 г. Эти школы осуществляли подготовку детей их низших сословий для работы в заводских управлениях в качестве писарей, чертежников, цеховых учеников, а мастеров, техников, мелких чиновников. Особое значение приобрели школы в связи с подготовкой учащихся для поступления в институт горных инженеров.

Руководители горных ведомств были одними из первых, кто стал развивать начальное женское образование в крае. Так, при некоторых заводах стали открываться школы для девочек 10-13 лет. Срок обучения в них был два года. Учительница и ее помощница назначались заводоуправлением «из женщин, достаточно для того времени образованных, сведущих в домашнем хозяйстве и безукоризненной нравственности... из особ благородного звания, не очень молодых лет» [4; С. 23].

К середине ХIХ в. горнозаводские школы пришли в довольно стройную систему, они по организации и постановке учебно-воспитательной работы стали одними из лучших, не только в России, но и в Европе. Эти школы были бесплатными, в них соблюдалась преемственность, иерархичность, подчиненность единому учебному начальству (окружному инспектору). Кроме того, они отличались широким кругом изучаемых общеобразовательных и специальных предметов. Так, в окружном училище изучали арифметику, алгебру, геометрию, географию, историю, чистописание, рисование, черчение, немецкий и латинский языки, ремесла, минералогию, модели заводских машин. В 1847 г. во всех горнозаводских школах числилось 1123 ученика и 50 учителей [17; С. 242]. Количество школ и учащихся, хоть и медленно, но росло. В 1860 г. только в восьми заводских школах одного Златоустовского горного округа обучались 513 учеников [23; С. 28].

В сельской местности активную школьную политику проводили удельное ведомство и Министерство государственных имуществ. В учебных заведениях этих ведомств наряду с обучением письму, чтению и счету ученики получали сведения по делопроизводству и лесному хозяйству. Целью этих школ, кроме начального образования, была подготовка из крестьянских мальчиков писарей и счетоводов для сельских контор, приказов и правлений. В 1848 г. всех училищ удельного ведомства было 5: с. Дуваней, с. Печенегино, с. Касево, с. Мысово-Челны и с. Утовка. Учителей в них было 6 человек, из них в училище с. Печенегино – двое. Все 6 учителей были духовного звания. Учащихся в этих школах было 124. Министерство государственных имуществ имело в своем ведомстве в 1848 г. 54 училища, из которых 4 школы находились в городах и пригородах, а остальные в сельской местности. Учащихся в 54 школах было 1794, а учителей – 56. Жалованье учителей составляло 115 рублей в год, помощникам учителей платили 75 руб.

Характерным было то, что все эти учителя были людьми, имевшими непосредственное отношение к церкви. В обзорной статье по народному образованию в крае, напечатанной в Оренбургских ведомостях, приводятся данные о том, что из 56 учителей школ ведомства государственных имуществ, 50 человек были священниками, 2 – дьяконами и 4 – лица, не окончившие духовную семинарию [4; С. 49]. Накануне крестьянской реформы школы государственных имуществ находились в уездах: Челябинском, Мензелинском, Уфимском, Белебеевском, Стерлитамакском, Бузулукском и Бугурусланском с общим количеством учащихся 1937 человек, из них 23 девочки. Учителей и законоучителей было 59 человек. [4; С. 24]. В школах ведомства уделов к этому времени было 250 детей.

Интересы военного ведомства требовали подготовки кадров для башкирских и казачьих войск. С этой целью, начиная с 1794 г., когда вышло Положение военной коллегии о военных училищах, во многих крепостях и укреплениях стали основываться гарнизонные школы. Учащиеся этих школ в течение семи-восьми лет получали начальное образование и воинскую выучку. Целью этих школ было обучать детей «грамоте, арифметике, барабанщичьей науке, играть на флейте, по субботам же читать высочайший устав и военный артикуль» [17; С. 240). Учителями в военных школах были офицеры и унтер-офицеры, штат которых определялся соответственно контингенту воспитанников. Так, например, в 1820 г. в Звериноголовском гарнизоне на 500 детей, кроме смотрителя-майора, было 2 обер-офицера, 19 унтер-офицеров и их помощников. Для подготовки кадров среднего командного состава военное ведомство в 1825 г. открыло в Оренбурге Неплюевское военное училище, преобразованное затем в кадетский корпус. Неплюевский кадетский корпус, представлявший собой среднее специальное учебное заведение, воспитал многих представителей национальной интеллигенции: С. Кукляшева, М. Бикчурина, М. Иванова, М.И. Уметбаева и др.

В 1832 г. при Неплюевском училище основано Оренбургское девичье училище, где курс преподавания был элементарным и длился три года. В 1840 г. это училище перешло в ведомство императрицы Марии, обучение было увеличено до шести лет. В 1855 г. оно было преобразовано в институт благородных девиц – закрытое среднее учебное заведение.

Кроме этих учебных заведений, Военное министерство открыло в 1836 г. четырехлетнее училище лесоводства, а в 1841 г. фельдшерскую школу (206; С.31). Кроме начального образования, учащиеся этих школ получали некоторые специальные знания и навыки.

Определенную заботу в учреждении начальных станичных школ проявило руководство Оренбургского казачьего войска. К моменту отмены крепостного права в войске существовала 81 станичная школа с 2305 учащимися [23; С. 31]. С открытием в январе 1800 г. Оренбургской епархии к созданию школьной сети приступило православное ведомство. Уже в сентябре этого же года была открыта Уфимская духовная семинария, а в 1818 г. из нее выделилось духовное училище. Впоследствии духовные училища были открыты в Челябинске (1830 г.), Бугульме (1831 г.) и Оренбурге (1860 г.) [23; С.32]. Хотя это были закрытые профессиональные духовные учебные заведения, призванные готовить церковно- и священнослужителей, часть выпускников, отказываясь от духовной карьеры, шли на гражданскую службу, в том числе становились учителями начальных школ.

Наряду с духовными учебными заведениями православной церковью в крае стали открываться начальные приходские школы, где детей обучали азам грамоты и вероучению. В 1860 г. в Уфимской и Оренбургской епархиях числилось 53 школы, в которых обучалось 1020 учащихся [23; С. 33].

Итак, к отмене крепостного права в Оренбургской губернии насчитывалось 253 русских учебных заведений: 233 – начальных, 3 – средних и 17 – профессиональных. В них обучалось 9489 человек [23; С. 34]. Учащиеся по отношению к числу жителей губернии составляли 0,47%. По всей стране этот показатель был выше, а именно – 0,7%. В целом в этот период школа в крае не была массовым явлением, как следствие, местное население, особенно дети нерусских народов, были в основном безграмотны. На 133 жителя в России приходился один учащийся, в то время как в Австрии на 15 человек – один учащийся.

Подготовкой преподавателей средних учебных заведений в России стали заниматься педагогические институты при университетах, создававшиеся в русле школьной реформы начала ХIХ в. Задача подготовки учителей средних школ в крае была сначала возложена на Казанский университет, организованный в 1804 г. на базе местной гимназии. Но в первые годы своей деятельности, университет выпускал мизерное количество специалистов. Число студентов в первое десятилетие после открытия университета не превышало 40-50 человек. Но даже педагогический институт, открытый при университете в 1812 г., на протяжении всего первого полувека существования не мог удовлетворить потребности учебного округа в преподавательских кадрах. Из-за наличия большого количества вакансий многие слушатели, не окончив курса, поступали на службу учителями.

Подготовка учителей начальных училищ в первой половине ХIХ в. была организована еще хуже, чем подготовка педагогического персонала для средних учебных заведений. По существу в этот период в России средних педагогических учебных заведений не было. Об этом официально докладывал министр народного просвещения С.С. Уваров царю в 1838 году: «Еще в бытность мою попечителем Санкт-Петербургского учебного округа заметил я ощутимый недостаток в заведениях, предназначенных собственно для приготовления учителей уездных и приходских училищ... В учителя уездных училищ поступают ныне по большей части молодые люди, окончившие с успехом науки в гимназиях, и частью воспитанники семинарий, уволенные из духовного ведомства» [18; С. 57].

Вначале проблему подготовки учителя начальной школы предлагалось решать с помощью гимназий. Поэтому в Уставе 1804 г. говорилось, что «в гимназии, сверх обыкновенного преподавания наук, приготовляются к учительской должности желающие быть учителями в уездных, приходских и других училищах. Обучась способу преподавания, они испытуются в знаниях своих; после чего с ведома университета, за подписанием директора и учителей, получают свидетельства, что имеют способности, потребные учителям упомянутых выше училищ» [25; С. 103]. Но учителей во вновь открываемых начальных училищах не хватало, да и «желающих быть учителями» среди гимназистов было мало. Поэтому с 1819 г. учебное начальство стало назначать на учительские места казенных стипендиатов из гимназий. Но гимназия не давала специального педагогического образования, поэтому выпускники гимназий, за малым исключением, были плохими учителями и «даже при всем их усердии, страдали в значительной степени отсутствием знания усовершенствованных методов преподавания» [2; С. 20], - так аттестовало этих учителей само МНП.

Поэтому в январе 1820 г. при Петербургском университете был открыт учительский институт для подготовки учителей начальных школ. Учебный план института включал следующие учебные предметы: закон божий, словесность, арифметику, геометрию, историю, географию, рисование, чистописание, пение и ручной труд. Кроме этих предметов, в институте была методика их преподавания в начальной школе. Но институт просуществовал недолго, уже осенью 1822 года он был закрыт.

Более успешным была деятельность учительской семинарии, созданной в 1828 году в городе Дерпте, целью которой была подготовка учителей начальных училищ Остзейского края. Дерптская семинария за период с 1828-1864 год подготовила 175 человек [12; С. 8]. Это было «каплей в море» даже для Остзейского края.

Создание учительского института при Петербургском университете и семинарии в г. Дерпте были не единственными попытками организовать педагогическую подготовку будущих учителей. В 1820 году при Петербургской гимназии были созданы педагогические курсы, но уже через два года они были закрыты. Всего десять лет с 1838 по 1848 год просуществовал «второй разряд» Главного педагогического института в Петербурге. В нем преподавали закон божий, русский и славянские языки, немецкий язык, арифметику и геометрию, географию, русскую и всеобщую историю, чистописание, черчение и рисование. Кроме этих предметов, была еще и методика преподавания этих предметов. Успешно окончивших весь курс назначали учителями уездных училищ, а тех, которые при «похвальной нравственности» не показывали «удовлетворительных сведений», определяли учителями приходских училищ. После закрытия «второго разряда» тут же при Главном педагогическом институте было учреждено отделение для подготовки домашних наставников, но оно существовало недолго. В 1851 году его окончило 5 человек и больше «туда поступить - желающих не оказалось» [9; С. 87].

Известную роль в подготовке учителей начальной школы сыграл и Главный педагогический институт, который готовил учителей гимназий, уездных и приходских училищ. Всего за 11 выпусков этот институт подготовил 682 педагога, из которых 262 стали учителями начальных школ [12; С. 8]. В 1858 году Главное правление училищ закрывает этот институт, вместо него создаются особые педагогические курсы, где готовят преподавателей средних учебных заведений из лиц, уже окончивших университет. Подготовка учителей начальной школы на этих курсах не предусматривалась.

Таким образом, в ХIХ в. вплоть до шестидесятых годов в России организованной подготовки учителей для различных начальных училищ не существовало. Главное правление училищ высказало даже такую мысль: «Следует надеяться, что когда учение с просвещением распространятся, тогда конечно являться будут... способные люди со стороны обучившиеся на своем иждивении» [7; С. 61]. А время неумолимо требовало, чтобы такие «способные люди» появлялись. Этому стал способствовать и ланкастерский метод взаимного обучения; получивший распространение в конце ХVIII - начале XIX вв. в Европе, в т.ч. и в России. Такая система обучения стала широко использоваться и в Башкирии (243; С. 8). Но качественная сторона деятельности учителей была на низком уровне, так как в школьном уставе 1804 г. даже не требовалось, чтобы претенденты на учительские места имели специально-педагогическую подготовку, они должны были быть сведущи только в предметах курса приходских училищ.

И только в уставе 1828 г. было оговорено, а затем в марте 1846 г. было издано специальное «Положение об испытаниях кандидатов на учительские места». В соответствии с этими установками претендент на должность учителя городского приходского училища должен был закончить полный курс уездного училища. От претендента на должность учителя сельского приходского училища требовалось знание общеобразовательных предметов, правила преподавания, учебные планы и учебники приходских училищ. Все это входило в испытания по закону божьему, чтению, письму и арифметике. И тот и другой претендент должны были дать всего один пробный урок. Но на деле не было претендентов, которые удовлетворяли бы даже эти скромные требования. Да и сами испытания нередко были формальными. Вот что об этом говорится в документах того времени, приведенных Н.Н. Кузьминым: «сами экзаменаторы-смотрители и учителя уездных училищ, как правило, были «незнакомы практически с тою методою, в которой они должны были испытывать учительских кандидатов» [12; С. 6].

Таким образом, несмотря на объективно существующую необходимость в организованной подготовке педагогических кадров для начального образования, в осознании этой необходимости как со стороны прогрессивных педагогов, так и самих учителей, царское правительство попыток осуществить такую подготовку почти не делало. Как заявляло само МНП: «все эти попытки до 60-х годов не сопровождались прочным успехом .

Такая позиция правительства объяснялась тем, что она враждебно относилось к самой идее просвещения народа, не отрицая в то же время необходимости некоторого религиозно-нравственного воспитания. Царское правительство считало, что наиболее надежными учителями, которые способны осуществить эти воспитательные задачи в отношении детей непривилегированных сословий, являются представители духовенства. Создание же слоя светских учителей могло подорвать монополию на воспитательное влияние духовенства и повлекло бы за собой расширение самой задачи воспитания и в первую очередь выдвинуло бы обучение светским наукам как первостепенную задачу народной школы. А это совсем не входило в планы тех, кто управлял страной.

К 60-м годам ХIХ в. в социально-экономическом укладе России происходит ряд глубоких изменений. Развитие капитализма набирает темп. Объективный ход экономического и политического развития приводит к тому, что почти во всех сферах проводится целый ряд радикальных реформ. Так, были проведены крестьянская, земская, городская, военная, судебная, финансовая и другие реформы. Развивающийся капитализм выдвинул на повестку дня необходимость коренной реорганизации старой школы и создание новой системы образования. Развития народного образования на новой основе добивалось и общественно-педагогическое движение, зародившееся в 50-60-х годах. Это движение находилось в прямой связи с социально-политическими движениями тех лет.

Общественно-педагогическое движение того времени было направлено на борьбу с вековым русским врагом - безграмотностью, оно было против реакционных школьных мероприятий. Прогрессивно настроенные педагоги и общественные деятели выдвигали на повестку вопросы распространения грамотности, ликвидации сословного характера школы, введения всеобщего, обязательного и бесплатного образования, запрещения телесных наказаний, введения новых передовых методов обучения и многие другие вопросы.

Почти стихийно стали возникать педагогические общества, кружки, комитеты грамотности, создавались новые типы школ, появились новые педагогические журналы: «Русский педагогический вестник» (1857 г.), «Учитель» (1861 г.), «Педагогический сборник» (1864 г.), «Детский сад» (1866 г.), «Журнал Министерства народного просвещения», редактируемый К.Д.Ушинским. На страницах этих журналов, а также литературных и общественно-политических журналов стали широко обсуждаться вопросы народного образования, в том числе и проблемы педагогического образования.

Накануне отмены крепостного права в стране уже наметилась сеть начальных школ. Это были городские и сельские приходские училища МНП, так называемые «инородческие» школы в национальных районах, начальные училища церковного ведомства, «вольные» крестьянские школы грамоты, частные училища, училища различных правительственных и неправительственных ведомств. По официальным данным в 1865 году по всей Российской империи было 8227 различных начальных училищ, в которых обучалось всего 450 000 учащихся [13; С. 10]. На территории Уфимской губернии к 1 января 1866 г. всех учебных заведений было всего 13. Из них 9 – приходских училищ; 3 – уездных и 1 гимназия. Учителей в них было всего 63 человека. Из них 19 – в приходских училищах; 21 – в уездных и 23 – в гимназии. Школ и учителей не хватало. Отсюда низкая грамотность учащихся. Так, в 1866 г. в 13 учебных заведениях обучалось всего 1 048 учащихся. Не случайно в 1856 г. Н.Г. Чернышевский писал: «В целой Западной Европе, имеющей около 200 млн. жителей, не найдется столько безграмотных людей, как в одной нашей родине..., едва ли мы ошибемся, положив число грамотных людей в России не превышающим 4 млн.». Затем Н.Г. Чернышевский заявляет: «Политическая власть, материальное благосостояние и образованность – все эти три вещи соединены неразрывно. Кто находится в нищете, тот не может развить своих умственных сил; в ком не развиты умственные силы, тот не способен пользоваться властью выгодным для себя способом; кто не пользуется политической властью, тот не может спастись от угнетения, т.е. и от невежества» [25; С. 181].

Правительство стало понимать необходимость преобразования начального образования и с 1856 г. начинает подготовку реформы. В процессе подготовки было выдвинуто несколько проектов, среди которых было выделено два, включающих в себя вопросы введения всеобщего начального образования. Проект «Положение о мерах к распространению образования среди сельского населения», представленный Министерством государственных имуществ, предусматривал введение бесплатного всеобщего и обязательного начального образования. Но ассигнований на эти школы со стороны государства не предусматривалось. Школы должны были содержаться за счет местного населения. Это же предполагалось и во втором проекте, представленном в 1861 г. особым межведомственным комитетом. Идеи о всеобщем начальном образовании поддерживались всеми прогрессивно настроенными общественными деятелями и педагогами. К 1861 г. в России, по сравнению с предыдущими десятилетиями, было заметно увеличение числа начальных школ. Константин Дмитриевич Ушинский писал, что народ дозрел, наконец, до той степени, когда учение его сделалось неизбежным жизненным вопросом. Он настаивал на всеобщем и обязательном начальном обучении. Критикуя противников этой идеи, великий педагог подчеркивал, что обязательность предполагает ответственность перед обществом, как родителей, так и правительства.

В июле 1864 года было утверждено «Положение о начальных народных училищах». Наряду с другими документами школьной реформы 60-х годов ХIХ в. это Положение определило начало нового этапа в развитии начального образования в России. Хотя вопрос о всеобщем начальном образовании был совершенно обойден, оно имело ряд недостатков, все же, как писал В.3. Смирнов, «при всех его недостатках, «Положение» открывало некоторые возможности для развития начальной школы. Оно явилось, правда, робким, ограниченным, но все же шагом вперед...» [21; С. 150]. В «Положении» впервые признавалась государственная необходимость начальных народных школ, устанавливалась система их организации, руководство их училищными советами земских и городских самоуправлений.

Школьные реформы начального образования в стране непосредственным образом отразились на развитии этой ступени в Башкирии. Сложившаяся в пореформенный период система начального образования была сложной и запутанной, что было обусловлено особенностями переходной эпохи.

Входящие в нее учебные заведения отличались друг от друга не только ведомственной принадлежностью, источниками финансирования, но и программами. По подсчетам Н. Чехова и В. Фармаковского, во второй половине XIX в. в Центральной России существовало свыше 20 типов начальных школ. В Уфимской и Оренбургской губерниях их было больше. В крае действовали еще миссионерские, братские, русско-башкирские, русско-татарские, русские классы при медресе и др.

Преобладающими типами начальных школ в крае были земские школы, школы городских самоуправлений и сельских обществ, «образцовые» училища МНП. С середины 80-х гг. XIX в. к ним прибавились церковно-приходские школы и школы грамотности. В Оренбургской губернии существовала еще разветвленная сеть казачьих школ.

В пореформенный период правительство открывает для башкир и татар шесть школ и две школы для марийцев; официально эти школы называли «русско-инородческими». Численность русско-национальных школ стало быстро увеличиваться после принятия 26 марта 1870 г. правил «О мерах к образованию населяющих Россию инородцев». В 1900 г. таковых в Уфимской и Оренбургской губерниях было 248, из них 93 школы для татар и башкир, 65 - для марийцев и других язычников и 90 - для крещеных татар и чувашей. В 1900 г. в русско-национальных школах было 10009 учащихся [23; С. 111].

Отмена крепостного права, развитие капитализма резко ускорили рост начального образования в крае. К началу XX в. в Уфимской и Оренбургской губерниях существовало 2144 школы разных типов и наименований. В них обучалось 85 тыс. мальчиков и 34 тыс. девочек. [23; С. 111].

Ускорение всех уровней образования вновь выдвинуло проблему учителей, особенно для начальных учебных заведений. Для решения этой проблемы 1 октября 1862 г. в Башкирии было открыто первое учебное заведение, готовившее учителей начальной школы – педагогический класс при Бирском уездном училище. Педагогический класс с одногодичным курсом обучения, не имевший государственной субсидии просуществовал недолго. С 1 января 1870 г. занятия в этом классе прекратились «по неимению учеников, желающих обучаться».

Тем временем ведущие педагоги усиленно занимались разработкой вопроса подготовки учителей. К.Д. Ушинский в 1861 г. в своей статье «Вопросы о народных школах» пишет, что после отмены крепостного права «существуют... все условия для устройства хороших народных школ во множестве наших сел и деревень; все – кроме одного; нет решительно учителей для народных школ» [25; С. 259]. Поэтому ученый подробно разрабатывает свой план подготовки учителей, освещая основные мысли этого плана в статье «Проект учительской семинарии». По мысли автора, учительские семинарии следует открывать не в крупных населенных пунктах, а в небольших городах и даже в селах. В учебный план семинарии входит большой круг общеобразовательных и специальных предметов. В его Проекте большое место отведено наукам педагогического цикла – педагогике, психологии, методике начального обучения. Педагогическая практика должна проводиться в народной школе, существующей при каждой учительской семинарии. Семинария, по мысли педагога, должна быть своеобразным педагогическим центром, при котором организуются высшие педагогические курсы для лиц, получивших университетское образование. План подготовки учителей, разработанный К.Д.Ушинским, не был принят ведомством просвещения, однако он получил широкий резонанс и позднее лег в основу работы учительских семинарий, созданных на общественной и частной основе. Да и министерские учительские семинарии, которые все-таки стали создаваться, во многом скопировали идеи великого русского педагога.

Под влиянием общественного движения 60-х гг. правительство, полагавшее, что «дело народного образования есть дело самого народа», вынуждено было обратить внимание на резко обнаружившийся в то время недостаток в учителях. Поэтому в 1860 г. ученый комитет МНП составил особый проект учительской семинарии, который, впрочем, так и остался на бумаге. В следующие годы МНП командировало несколько групп педагогов за границу, в основном в Германию и Швейцарию, для ознакомления с существующей там постановкой дела подготовки учителей начальных школ. После ознакомления с заграничным опытом часть командированных «признали излишним приготовление особых учителей для начальных училищ и полагали, что дело начального образования, особенно в селах, должно быть всецело вверено духовенству» [2; С. 21]. Другая часть командированных стала утверждать, что для подготовки учителей достаточно открывать при гимназиях и уездных училищах специальные педагогические курсы.

Несмотря на разногласия в январе 1863 г. Министерство просвещения выпросило у царя разрешения ассигновать по 3062 рубля 50 коп. [2; С. 20) для устройства учительских семинарий в Виленском и Киевском учебных округах, это была первая лепта государственной машины, причем единовременная. В 1864 г., наконец, была образована Молодечнинская учительская семинария в Западной Белоруссии, полностью содержавшаяся за счет государственных субсидий.

Но семинарии создавалась не на голом месте. К этому времени уже имелся некоторый опыт создания частных и общественных педагогических школ. К ним можно отнести педагогический класс, открытый К.Д. Ушинским в Смольном институте; педагогические школы в Киеве, Харькове, Ораниенбаумском уезде, педагогические курсы в Петербурге и Новочеркасске, а также учительская семинария военного ведомства в Москве. С учетом уже накопившегося опыта создания педагогических учебных заведений было утверждено временное положение Молодечненской учительской семинарии в качестве опыта на четыре года. Срок обучения в семинарии устанавливался двухгодичный, разделенный на два класса. Принимались юноши, достигшие 17 лет, окончившие уездное училище. При семинарии было открыто начальное училище, где семинаристы проходили педагогическую практику. Программа и учебный план семинарии не предполагали широкой общеобразовательной и глубокой специальной подготовки. Тем не менее, создание стационарных министерских ПУЗ и документов (устав, программа, учебный план), которыми они руководствовались, означал решительный шаг в сторону организованной государственной подготовке учителей. Казалось, что сама идея создания учительских семинарий получила признание в правительстве и вскоре она получит быстрое распространение. Но это было далеко не так. Как вынуждено было признать само МНП, к 1865 году «на 60 млн. населения, не считая Финляндии и Царства Польского, приходится всего две правильно устроенные учительские семинарии – в Дерпте и Молодечно» [12; С. 23].

В это же время ученый комитет МНП подробно обсуждает вопрос подготовки учителей начальных учебных заведений и высказывается за специальные учительские институты и семинарии. Но министерство все-таки после довольно долгой шумихи вокруг вопроса подготовки учителей остановилось на педагогических курсах; они признавались самой дешевой формой подготовки, более того, открытие учительских семинарий считалось мерой преждевременной.

Поэтому ученый комитет МНП утверждает положение о педагогических курсах для подготовки учителей начальных школ, которое включало в себя следующие положения: педагогические курсы открываются при уездных училищах, срок обучения – два года. На курсы принимаются лица всех сословий не моложе 16 лет, окончившие курс уездного училища. На основании этого положения на территории Южного Урала было открыто второе учительское учебное заведение – педагогические курсы при Пермском уездном училище [11; С. 50], которые действовали также непродолжительный промежуток времени, уже в мае 1871 г. по решению МНП они были закрыты. Совсем непродолжительное время действовали и одногодичные педагогические курсы, организованные в 1876-1878 гг. Уфимским Губернским земством при Благовещенском и Мысово-Челнинском двухклассных училищах.

В процессе деятельности педагогических курсов выяснилось, что срок обучения недостаточен, программы несовершенны; такая форма подготовки учителя вызывала множество нареканий. Поэтому, если в 1866 г., заступая на министерский пост, Д.А. Толстой категорически возражал против намеченного Ученым комитетом создания нескольких учительских семинарий и заявлял, что они являются излишней роскошью, то в начале 70-х гг., он был на этот счет совершенно противоположного мнения. Дело, конечно, было отнюдь не в прозрении министра, а в том, что МНП и правительство хотели перехватить инициативу создания ПУЗ, правильно полагая, что школа является мощным орудием управления, и какие там будут учителя – вопрос был немаловажный.

Также предметом особой заботы новых органов самоуправления на местах, земств, являлась подготовка учителей. Земства и прогрессивная общественность берет в свои руки инициативу создания учительских семинарий. Так, в 1869 г. близ Новгорода открывается Колмовская учительская школа, в этом же году открывается земская учительская семинария в г. Рязани, в 1870 г. в Твери на средства П.П. Максимовича создается женская учительская школа, в том же году Черниговское земство организует учительскую школу, в 1871 г. открывается земская учительская школа в Торжке. В последующие годы организуются Вятская, Костромская, Курская, Петербургская, Самарская и другие земские учительские семинарии и школы [15; С. 189].

В этих условиях МНП вынуждено было, пойти на открытие казенных учительских семинарий, сделав их по возможности безвредными с точки зрения «просветительной» политики правительства. Это подтверждает Д.А. Толстой в своем докладе царю. Так министр пишет: «Позволю себе откровенно заявить перед вашим императорским величеством мое глубокое убеждение, что важное дело народного просвещения правительство не должно упускать из своих рук (эти слова подчеркнуты Александром II, который на полях написал – «ни под каким видом»), что предоставление земствам права готовить учителей для народа весьма нежелательно и что посему следовало бы отклонять ходатайства земств об открытии новых учительских семинарий, а учреждать их исключительно за счет правительства» (183; С. 155). На полях против этого места царь начертал: «Да».

Всецело разделяя мнение своего министра, царь утвердил Постановление Государственного Совета об упразднении педагогических курсов и об открытии в 1871 г. вместо них в пяти учебных округах (Петербургском, Московском, Казанском, Харьковском, Одесском) учительских семинарий.

В 1872 г. МНП открывает еще шесть учительских семинарий. Тем не менее, одиннадцати семинарий для огромной страны было крайне мало. Это подтверждается расчетами министра просвещения, сделанными в 1873 г. Так, из 11 000 начальных сельских училищ пяти учебных округов (Петербургского, Московского, Казанского, Харьковского, Одесского) 532 училища вовсе не имели учителей, а в 3138 училищах было много учителей, «решительно не соответствовавших своему званию и совершенно случайно попавших на педагогическое поприще» [2; С. 24]. Исходя из этих расчетов, министр просвещения получает разрешение на открытие новых учительских семинарий. В 1873-1875 годах было открыто еще 11 таковых. 26 июня 1876 г. утверждается решение [19; С. 438], а 2 октября 1876 года официально открывается Благовещенская учительская семинария (БУС) в 40 верстах от г. Уфы [5; С. 10]. БУС на протяжении более чем тридцати лет была единственным в регионе учебным заведением подобного типа.

В конце 70-х - начале 90-х гг. ХIХ в. в России усилилась политическая реакция. Она коснулась всех сфер общественной жизни, в том числе и системы народного образования. В этой сфере время преобразований сменяется временем контрреформ, которые предусматривали превращение школы в надежный оплот царизма. В соответствии с этим выдвигались три главные задачи: искоренение «вольнодумства», полное огосударствление школы и возврат к сословному принципу ее организации [26; С. 67]. С этого времени начинается усиление государственного вмешательства в школьное дело. Правительство всячески тормозит открытие общественных – земских и городских школ, и упорно насаждает церковноприходские начальные училища. Устанавливается строгий надзор за деятельностью учителей, для чего создаются с 1869 г. должности инспекторов, а с 1874 г. и директоров народных училищ. Так, в 1874-1875 гг. были организованы Уфимская и Оренбургская дирекция народных училищ.

Одним из прогрессивных преобразований этого периода было то, что в 1874 г. в целях разукрупнения Казанского учебного округа, а также более эффективного управления был организован самостоятельный Оренбургский учебный округ. В него вошли Уфимская, Оренбургская и Пермская губернии, а также Уральская и Тургайская области.

Одна из задач школьных администраций в крае состояла в усилении роли правительства на местах путем увеличения числа различных школ, в том числе школ для нерусского населения Башкирии. В основу организации этих школ легла педагогическая система известного ученого-востоковеда, талантливого педагога-практика и миссионера Н.И. Ильминского (1822-1891 гг.), направленная на усиление идеологического воздействия царизма на «инородцев», так официально назывались все народы нерусского происхождения. Слияние «инородцев» с империей Николай Иванович Ильминский считал возможным лишь путем мирного распространения среду них православия и русского языка. Одним из главных средств духовного подчинения этих народов, по его мнению, должны были стать особые правительственные школы с первоначальным преподаванием на родном языке учащихся.

Для подобных школ были необходимы специально подготовленные учителя из народов местной национальности. Для создания сети педагогических учебных заведений 27 марта 1872 г. МНП издает «Положения о татарских учительских школах». На основе этого документа, на территории края за короткое время были организованы сразу три учительские школы: Уфимская татарская учительская школа (УТУШ; 1872), Бирская инородческая (БИУШ; 1882) и Оренбургская киргизская (ОКУШ; 1883).

С середины 1870-х годов предполагалось также учреждение в Оренбургском учебном округе башкирской учительской школы. Учебным округом был разработан подробный план устройства школы, его учебный план и программы. Учебный комитет МНП внес ряд поправок в проект учебного плана школы. Долго выясняли вопрос о месте открытия школы. Ее предполагали открыть вначале в г. Стерлитамаке, но так как в этом городе было крупное медресе, окружное начальство предлагало разместить школу либо в Верхне-Уральске, либо в Шадринске. Уфимский же губернатор рекомендовал устроить школу в г. Белебее. Долгая переписка об устройстве школы закончилась безрезультатно. Министр просвещения предложил преподавателей для башкирских училищ «готовить пока в Оренбургской татарской учительской школе... и с открытием башкирской... повременить». Вновь вопрос о башкирской учительской школе был поднят в начале ХХ века. Предполагалась она уже в статусе русско-башкирской семинарии. В 1902 г. шла активная переписка и подготовка организации будущего ПУЗ. Но и во второй раз идея организации школы также осталась нереализованной.

Для удовлетворения всевозрастающей потребности общества в образованных людях 31 мая 1872 г. было опубликовано «Положение о городских училищах ведомства МНП», по которому стали создаваться повышенные начальной школы с 6-летним сроком обучения. С целью подготовки учителей этих училищ в России стал создаваться новый тип ПУЗ – учительские институты. Так, в регионе в 1878 г. был открыт первый в г. Оренбурге, а в 1909 г. – второй учительский институт в г. Уфе.

В конце 60-х гг. ХIХ в. МНП вновь обратилось к возможностям подготовки выпускниц женских учебных заведений на должности учительниц, посредством учреждения восьмого дополнительного педагогического класса при гимназиях. Определенный опыт подготовки учительниц с помощью этих классов уже имелся. Так, еще в 1847-1848 гг. специальное педагогическое образование получали воспитанницы Московского и Петербургского Александровских училищ, где воспитанницы за два года изучали педагогику с методикой начального обучения, а также проводили практические занятия с воспитанницами младших классов. Хорошо выдержавшие выпускные экзамены получали право обучать детей, как в казенных заведениях, так и в частных домах.

По опыту этих педагогических классов вскоре в женских гимназиях стали образовываться подобные классы, выпускницы которых также имели возможность стать учительницей начального училища. В 1866 г. было издано положение о специальных испытаниях, которое предоставило право выпускницам тех женских училищ 1-го разряда, где были педагогические классы, получать свидетельство на звание домашних учительниц без особого испытания. «Положение о женских гимназиях и прогимназиях МНП» 1870 года закрепило все правила относительно педагогических классов, прав их выпускниц на звание домашних наставниц и учительниц, а также возможностей выпускниц женских прогимназий и трех низших классов гимназий на получение звания учительниц сельских начальных училищ. Исходя из вышеназванных Положений, в 1870-е гг. в регионе были организованы дополнительные педагогические классы практически при всех женских гимназиях и в некоторых прогимназиях.

Таким образом, 1870-е гг. – I пол. 1880-х гг. были временем бурного роста и расширения педагогического образования в стране и в Башкирии; это было временем «оживления» внимания ведомства МНП к вопросам подготовки учителей. Характерными чертами этого периода являются быстрое расширение сети ПУЗ (казенных, земских и частных); обращение внимания к проблемам подготовки учительских кадров для «русско-инородческих» школ путем учреждения национальных ПУЗ; привлечение в начальные школы учительниц через устройство дополнительных восьмых классов при женских гимназиях и прогимназиях. В этот период в регионе были открыты: учительская семинария, три национальные учительские школы, четыре педагогических класса при женских гимназиях и три при женских прогимназиях, педагогические курсы при двухклассных сельских училищах (Благовещенском и Мысово-Челнинском).

Длительное затишье, наступившее во второй половине 80-х гг. – первой половине 90-х гг. ХIХ в., вызванное контрреформами 80-х гг. и настороженным отношением к вопросам народного образования в целом, в конце 1890-х – начале 1900-х гг. сменилось новым усилением внимания к вопросам развития педагогического образования. Проблемы подготовки учителя становятся одними из важнейших. В немалой степени этому содействовала развернувшаяся на страницах общественно-педагогических журналов дискуссия о новых формах, содержании и качестве подготовки учительских кадров.

Так, один из авторов этого периода В. Сиповский утверждал, что учительские семинарии и школы не отвечают всем требованиям времени. Критикуя и настаивая на их закрытии, он считал, что лучше было бы иметь хорошо поставленные «образцовые» 4-х классные городские училища, на базе которых и открывались бы двухгодичные семинарии или педагогические курсы [20; С. 7]. Высказываясь против семинарий, автор критиковал консервативность организационных форм подготовки учителей, утверждая, что не общеобразовательная подготовка, а «выработка лиц с определенным миросозерцанием, замкнутых в строго очерченном до мельчайших подробностей предопределенном кругу» (180; С.9) отвечает насущным требованиям педагогической практики. Эта установка лишала будущего учителя индивидуальности и творческой инициативы.

Надо отметить, что в это время и в области высшего педагогического образования поднимались аналогичные вопросы: когда по одному из проектов предполагалась организация профессиональной подготовки учителей на кафедрах педагогики и педагогических факультетах университетов, по другому проекту – отстаивалась необходимость послеуниверситетского специального образования через создание педагогических институтов для лиц, уже имеющих высшее образование.

По вопросу педагогического образования существовали полярные точки зрения. Крайнюю позицию полного отрицания необходимости профессиональной подготовки учителя высказал в 1898 г. один из руководителей МНП Р.Ю. Виппер, заодно отметавший и педагогику. Он считал, что «В пределах предмета, называемого педагогикой, надо признать, сейчас господствует совершенный эклектизм и мозаика рецептов и формул, поэтому обыкновенно самые молодые слушатели и слушательницы имеют в лице педагогики дело с каким-то легковесным предметом, построенным на общих фразах и труизмах» [22; С. 39]. Подобная позиция вызвала бурю возражений, еще более обострила дискуссию о важности и необходимости специального педагогического образования. Возражая сторонникам точки зрения Виппера, высказывалось мнение, что одного личного опыта в деле воспитания совершенно недостаточно, что уже доказано всей практикой народной школы и, что, безусловно, необходимо опираться на обобщенный опыт других учителей и воспитателей прошлого и настоящего, а этот обобщенный опыт и дает педагогическая наука. Поэтому стали разрабатываться различные варианты профессиональной подготовки учителей. Так, в начале ХХ в. Д.И. Менделеев разрабатывает проект подготовки будущих педагогов через учреждения Главного училища наставников. По его мнению, можно пренебречь многим, но к специальному образованию учителей следует приложить массу усилий и средств, так как снижение уровня общего образования в школе происходит от пренебрежительного отношения к профессиональной подготовке.

Общественно-педагогическое движение рубежа XIX и XX веков породило многочисленные педагогические теории, оказавшие влияние на развитие концепций педагогического образования. Передовая педагогическая мысль характеризовалась нацеленностью на потребности народного просвещения, а также стремлением вывести страну из кризиса. Педагогические теории П.Ф. Каптерева, В.И. Вахтерова, П.Ф. Лесгафта, психолого-педагогические концепции А.П. Нечаева, а также идеи М.М. Ковалевского, А.Л. Шанявского, Н.В. Сперанского создали богатейший социокультурный фон и теоретические предпосылки для развития системы педагогического образования.

Общественно-педагогическое движение способствовало усилению внимания правительства к вопросам подготовки учителей для всех звеньев народного образования. В 1898 г. МНП предложило педагогическим советам учительских семинарий и школ, а также директорам народных училищ обсудить вопросы, касавшиеся либо путей развития, либо преобразования названных учебных заведений. Длительные консультации нашли свое выражение в следующих основных направлениях: 1) пополнение курса учительских семинарий и школ, а затем подготовка к реорганизации их в 4-х классные с открытием при них двухклассных "образцовых" начальных училищ; 2) расширение сети стационарных, специально-педагогических учебных заведений, путем открытия новых семинарий и школ; 3) устройство педагогических курсов при городских училищах и при Мариинских женских училищах; 4) совершенствование подготовки в педагогических классах женских прогимназий и открытие новых подобных классов.

Рассмотрим, как деятельность МНП, отразилась на развитие учительских учебных заведений Башкирии.

Желание изменить и пополнить программные курсы учительских семинарий и школ сначала вылилось в стремление учебного ведомства придать народной школе не общеобразовательный, а узкопрофессиональный характер через преподавание «педагогического» ручного труда, садоводства, огородничества и сельского хозяйства. Поэтому с утверждением в 1896 г. Инструкции для руководства при организации и ведении преподавания ручного труда в ПУЗ края стали вводить занятия «педагогического» ручного труда.

В ноябре 1903 г. были утверждены Правила об условиях порядка организации четырех классных учительских семинарий. По этим Правилам семинарии должны были быть реорганизованы в 4-летние, состоящие из приготовительного и трех основных классов. Разрешался прием, как в приготовительный, так и в 1-й классы, возраст поступающих при этом понижался до 14 лет – в приготовительный, до 15 лет – в первый класс. При семинариях теперь должны были устраиваться не одноклассные, а уже двухклассные «образцовые» начальные училища, причем его второй класс задумывался как подготовка к поступлению в семинарию. Исходя из этих Правил, срок обучения в Благовещенской учительской семинарии с 1908-1909 учебного года был увеличен до 4-х лет.

31 марта 1900 г. были утверждены Правила о педагогических курсах для приготовления учителей и учительниц начальных училищ при городских, по Положению 1872 г., училищах, а также женских гимназиях и прогимназиях. По этим Правилам во всех учебных округах были открыты одногодичные педагогические курсы. В Оренбургском учебном округе курсы были организованы при двух четырехклассных городских училищах – 1-м Оренбургском и Пермском.

Оживилась деятельность учебного ведомства в вопросах подготовки учительниц через педагогические классы гимназий и прогимназий. Усиление внимания выразилось в реорганизации обучения и открытии новых педагогических классов.

Таким образом, в конце ХIХ – начале ХХ вв. были предприняты позитивные меры по совершенствованию и развитию различных форм подготовки учительских кадров, которые заложили основу для последующего развития системы педагогического образования.

События революции 1905-1907 гг. ускорили общественно-политические процессы в России. Это не могло не сказаться на развитии народного образования в целом, педагогического образования в частности. Развитие системы педагогического образования привело к резкому увеличению числа учебных заведений, готовивших учителей. В 1909 г. в Уфе был образован учительский институт. В эти годы в Оренбургском учебном округе увеличилось число министерских, земских и частных учительских семинарий, курсов, школ, классов.

Надо отметить, что система народного образования России в целом за одно десятилетие с 1907 по 1917 гг. достигла в своем развитии значительного прогресса. В связи с этим представляет интерес исследование Т.Г. Кисилевой, в котором проведен статистический анализ развития всех сторон народного образования в стране. По данным автора, наибольший рост числа начальных школ и училищ МНП падает на 1907-1914 годы. За этот период число училищ увеличилось на 34525, или на 74,6 %. Число учащихся в этих учебных заведениях в целом за 1911-1915 гг. увеличилось на 34,7 %, девочек – на 42,4 %, мальчиков – на 31,0 %; в среднем прирост учащихся на 6,9 % в год [8; Сс. 13-14].

В 1914 году насчитывалось 146880 школ всех типов (МНП, земских, церковно-приходских, частных и др.), в которых обучалось – 9983032 учащихся, т.е. степень распространения школ в России была гораздо выше, чем это представлялось ранее. Следующим показателем развития может являться вопрос финансирования народного образования. В 1913 г. на начальное образование из государственных и местных источников было выделено 304261,8 тыс. рублей, что составляло на одного учащегося – 26,75 руб., на ребенка – 18,78 руб., на жителя – 1,73 руб. Для сравнения в 1906 г. расходы на одного учащегося составляли 14,69 руб. и 0,56 руб. – на жителя. По расходам на учащегося Россия уже в 1908 году опережала такие страны, как Австрия – 13,22, Венгрия – 11,24, Италия – 9,66. Анализ динамики роста финансирования, как пишет Т.Г. Кисилева, приводит к такому выводу: «в существенной корректировке нуждаются утверждения о якобы имевших место мизерных темпах прироста государственных и негосударственных расходов на народное образование в дореволюционной России. Наоборот, динамика этих расходов, которая фиксировалась не только в отечественных, но и зарубежных кругах того времени, дает основание предположить, что по истечении 10-15 лет российское образование по степени финансовой обеспеченности могло занять одно из первых мест в мире» [8; С. 21].

О качестве образования можно судить и по данным профессора Индианского университета США Бэна Эклофа. Он утверждал, что степень распространения школ в России была гораздо выше, чем в США, кроме этого он обращает внимание на существенную деталь: количество учеников на одного учителя в русской школе в среднем приблизительно в два раза меньше, чем в Западной Европе или США. По данным других источников известно, что на одного учителя в Олонецкой губернии приходилось 25 учеников, в Смоленской – 29, Вологодской и Саратовской – 31, Курской – 32, Уфимской, Вятской, Новгородской – 33, Пермской – 34, Петроградской – 39, Московской – 41, Черниговской – 49, Орловской – 50, Екатеринославской – 51. В среднем на одного учителя приходилось 40,1 учеников. За 4-летний период число учителей возросло также значительно- с 105355 в 1910 г. до 146032 чел. в 1914 году, т.е. на 38,6 % [8; С. 15].

Показательным является постановка вопроса о всеобщем образовании. До последнего времени считалось, что поставить и решить эту проблему было возможно только на основе преобразований, происшедших после событий октября 1917 г. Но еще в 90-х гг. ХIХ в. некоторые земства, в том числе и Уфимское, вели весьма энергичную работу по введению всеобщего обучения. В некоторых уездах к началу ХХ в. общедоступность школ для детей школьного возраста была осуществлена. Так, в Бердянском уезде всеобщее обучение признавалось почти достигнутым [10; С. 151).

В 1907 г. МНП был подготовлен и внесен в Государственную Думу проект о введении всеобщего начального обучения в Российской империи. Этот проект не был принят, но министерство внесло его основные положения в другой законопроект об отпуске сумм на нужды начального образования в виде Правил. Последний получил силу закона в мае 1908 г. Так, многие годы умалчивалось то, что почти за 10 лет до Октября 1917 г. был принят закон, ставший основой для введения всеобщего начального образования, а подчеркивалось лишь то, что законопроект 1907 г. Думой был отвергнут.

Качественные изменения всей системы начального образования, количественный рост училищ и учащихся, а также вопросы введения всеобщего образования на первый план выдвигают проблему педагогического образования в стране. Результатом преобразований этой сферы явился резкий скачок роста педагогических учебных заведений. Так, к 1917 г. в России насчитывалось 192 учительские семинарии, около 300 гимназий и прогимназий, более 350 женских училищ, 30 учительских институтов, а также множество учебных заведений (школ, курсов, классов), готовивших учителей. В том числе в Оренбургском учебном округе действовало учительских институтов – 1; учительских семинарий – 11; русско-инородческих учительских школ – 2; более 20 педагогических курсов; более 30 педагогических классов при женских гимназиях и прогимназиях; второклассных учительских школ духовного ведомства – 6; десятки мусульманских медресе, а также несколько частных ПУЗ.

Кроме количественного роста учительских учебных заведений, происходят и качественные изменения в системе педагогического образования. События этого периода показали, что педагогическая мысль и педагогическая деятельность в вопросах подготовки учителей активно развивались в русле всего общественно-педагогического движения. В части правительственных и неправительственных ПУЗ, осуществлявших экспериментальный поиск будущей модели педагогического образования, были найдены прогрессивные подходы в подготовке учителя в плане организации, содержания, методов, средств и форм учебно-воспитательной работы. В этой связи представляют интерес принципы подготовки учителей, заложенные в модели П.П. Блонского на первом этапе ее существования, или система взглядов на педагогическое образование у С.Т. Шацкого. Как было отмечено во многих исследованиях, развитие дореволюционного педагогического образования оказало большое влияние на ее развитие в последующий советский период.