Конечно открытие 15 ноября 1906 года новометодного медресе «Галия» стало знаменательным событием в культурной жизни края. Учебного заведения, ставшего известным центром образования всего мусульманского мира России. Это медресе приравнивалось к высшим учебным заведениям. Так один из местных руководителей учебной администрации А.Любимов после ознакомления со многими мектебами и медресе пишет, что «Галия» является высшим учебным заведением» [1; С. 1]. О статусе этого медресе свидетельствует, на наш взгляд, даже название, которое с арабского переводится как «высший». Характеризуя далее медресе, Любимов в частности пишет, что оно «имеет собственное здание обширное и благоустроенное. При нем находится общежитие, т.к. большинство учащихся – приезжие. Классные комнаты имеют действительно характер «классов», обычного типа парты, для учителя – кафедра, классная доска, по стенам – карты, картины. В одном из классов помещается физический кабинет, оборудованный приборами по физике и химии» [1; С. 8]. Судя по содержанию образования и другим атрибутам педагогического процесса (формы, методы, материальная обеспеченность, уровень квалификации преподавателей), названное медресе можно приравнять к учебному заведению, формирующему одновременно высшее богословское, а также общеобразовательное и профессионально-педагогическое образование.

О целях «Галии» говорилось, что «медресе представляет собой духовно-учебное заведение, которое умеет подготовлять для будущего развития духовных учителей религии» [1; С. 2]. Но прежде, чем вырасти до такой оценки, медресе должно было преодолеть множество объективных препятствий. Конечно, эти препятствия преодолевали конкретные люди – вдохновители, организаторы и сочувствующие. Первым среди них был Зия Камали. Одну из причин организации нового учебного заведения он называл собственной «любовью к религии Ислам и ко всем мусульманам». Сравнивая реалии российских мусульман с жизнью исламского мира, он пришел к выводу об отставании в развитие первых. Конечно, мыслитель, в первую очередь, имел в виду отставание россиян в понимании исламской философии и мировоззрения в целом. Отсюда и слабость в развитии отечественной мусульманской науки. Единственно верным решением, которое можно было выбрать, становится то, которое мыслитель и сделал – он начал создавать учебное заведение нового типа. История «Галии» стала ярким подтверждением правильности выбора, сделанного просветителем Зия Камали.

Далее обратимся к фактологическому материалу Л.С. Тузбековой, раскрывающему этот этап становления учебного заведения. В выдержке сделана наша выборка. Итак, Зия Камали обращается к уфимским имамам с просьбой предоставления помещения под новое медресе. «Однако имамы, с различными отговорками, не [приняли] просьбу. Только имам 2-го прихода Уфы Зариф хазрат Галикеев, в течение двух дней после обращения, дал положительный ответ [4]. С этого момента, собственно, и начинается история создания в Уфе медресе «Галия».

На деятельность в Уфе нового высшего религиозного медресе Зией Камали было получено официальное разрешение властей, выданное попечителем Оренбургского учебного округа Н.А. Бобровниковым. С целью подтверждения звания З.Камали сдавал экзамены в Духовном Собрании мусульман (г. Уфа). По их итогам Зия Камали было присвоено официальное духовное звание: имам-хатиб. Оно, по законам Российского государства, давало возможность открывать медресе. Таким образом, были устранены все возможные препятствия, способные помешать претворению в жизнь поставленной цели.

Об открытии в Уфе нового учебного заведения было извещено через средства массовой информации, в частности, через уфимскую газету «аль – Галями аль – Ислами» («Мусульманский мир») от 7 сентября 1906 г. На 2 страницах газеты объявлялось об открытии в Уфе, «центре исламского мира», высшего религиозного медресе «с целью подготовки мугаллимов и мударрисов». Была названа дата вступительных экзаменов (с начала октября до 10 октября); о планируемом количестве учащихся (до 60-70); о предметах, по которым будут сдавать вступительные экзамены. Среди них: «Толкование Корана» (с философией Корана), «Хадис», «Религиозная философия», «История Ислама», «Мусульманское право», «Арабская литература», «Русский язык», «Гакаид» («Вера, убеждение»). Для затрудняющихся в сдаче экзаменов, организовывалось подготовительное отделение.

Согласно Программы подготовительных классов предполагалось изучение таких наук как: «Арабский язык» (основные правила), «История общая», «Гакаид», «Толкование Корана», «Хадисы», «История Ислама», «География», «Религиозная философия», «Мусульманское право», «Геометрия» и т.д.

В объявлении были представлены Члены научного управления нового медресе: «Зариф эфенде, Зияитдин Аль – Камали, Хатмулла Алфазыл, и еще два эфенде». В конце объявления, для желающих обратиться (написать письмо) по поводу обучения в новом медресе, был оставлен адрес: «г. Уфа, редакция газеты «аль – Галями аль – Ислами», Аль – Камали».

После проведения вступительных экзаменов, 10 октября 1906 г. начался первый учебный год в истории нового учебного заведения. Адресом медресе «Галия», на момент его открытия, стала двухэтажная мечеть Уфы, называемая в народе «Зариф мулла мечете». Нижний полуподвальный этаж мечети был каменный, а верхний – деревянный. Мечеть была построена на средства прихожан в 80-е годы XIX в. при муфтии Салимгарее Тевкелеве в Нижегородской слободе на ул. Преображенской (ныне ул. Леваневского). Первый имам-хатиб мечети – Зариф Галикеев. В 1909-1924 гг. имам-хатибом служил Зия Камали» [4]

Собственного здания у медресе на момент открытия не было. Поэтому после неоднократных инициатив организатора медресе и других сочувствующих лиц было принято решение «о строительстве трехэтажного здания. На совете, собравшемся в доме у Суфии Джантюриной участвовали Зия Камали, муфтий Султанов, из богатых уфимцев Садретдин Назиров, Фатхулла Ягудин, Сабирджан Шамгулов, Селимгирей Джантюрин [4]. В пользу богоугодного дела, было пожертвовано 26 700 рублей. Итогом собрания стало частичное решение «финансовой стороны» проблемы и получение заверений от состоятельных людей в их материальной поддержке...

Закладка здания медресе «Галия» состоялась 7 мая 1908 г. Первый камень был положен муфтием Султановым. К октябрю месяцу этого же года строительство здания было завершено. Но эксплуатация здания стало возможным только в январе 1909 г., т. е., через три месяца после завершения строительства. Это случилось по причине сырости. Для приведения здания в жилое состояние много усилий приложил Селимгирей Джантюрин, который регулярно приходил и собственноручно отапливал печи для обогрева здания.

Строительство здания медресе «Галия» обошлось в 42 000 рублей. Деньги внесли: Садретдин Назиров – 20 000 рублей, Суфия Джантюрина – 18 000 рублей. После завершения строительства здания в пользу медресе пожертвовали множество необходимых для жизнедеятельности учебного заведения предметов обихода.

По завершении строительства была проведена государственная ревизия. Здание медресе на приемке было представлено как собственность Бадретдина Назирова... По законам того времени, здания могли быть только чьей-либо частной собственностью. Учитывая это обстоятельство, здание медресе «Галия» было зарегистрировано частной собственностью конкретного человека, хотя фактически была выстроена богатыми мусульманами Уфы [4].

Трехэтажное здание медресе «Галия» было построено из красного кирпича. На самом верхнем – третьем этаже было шесть комнат, в четырех из них находились классные комнаты, в пятой комнате – мечеть, в шестой располагалось управление медресе. В очень светлых, из–за больших окон, классных комнатах стояли блестящие, совсем новые черные парты, на стене висела большая черная доска. На среднем этаже располагались спальные комнаты, в них – двухъярусные кровати. На них – матрас, подушка, одеяло.

На нижнем этаже – столовая, кухня и другие хозяйственные комнаты, квартира повара, его помощника и других рабочих, централизованная отопительная система. Одна комната медресе с надписью «Комната сундуков» стояла закрытой, всегда полная вещей, сдаваемых на хранение шакирдами. Парты, доска на стене, двухъярусные кровати для сна в корне отличали медресе «Галия» от других подобных ему учебных заведений того времени, которым до этих пор не были характерны столь комфортные условия обучения. В 1913 г., через шесть лет, медресе «Галия» перешло на электрическое освещение» [4].

В первые годы советской власти, на основании декрета СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 года и других нормативных актов о передаче учебных заведений духовного ведомства в Наркомпрос (Народный комиссариат просвещения), количество мектебов и медресе России, в том числе и Башкирии, стало резко сокращаться. Множество коранических школ было закрыто в силу объективных причин, что было обусловлено кардинальным поворотом в политике государства по отношению к религии в целом и её атрибутам в частности. Антирелигиозная пропаганда, периодически имеющая характер истерии, революционные потрясения, гражданская война и, объективно, тотальное «брожение» умов были закономерны. И, как следствие этого, ограничения по отношению мусульманских школ: сокращение их количества, ослабление материальной базы, уменьшение числа преподавателей и шакирдов. Кроме того, достаточно большая часть мектебов и медресе были реорганизованы в советские трудовые школы. Эта же участь постигла и медресе «Галия», оно было преобразовано в советскую мужскую школу 2-ой ступени для башкир и татар, директором этой школы была назначена уже известная нам Фатима Девлеткильдеева.

Сегодня здание сохранилось и продолжает нести свою миссию, если так можно сказать про строение. В здании находится Российский исламский университет, достаточно логичное продолжение того высокого, что когда-то выращивало медресе «Галия». Здание внесено в список Памятников культуры и градостроительного искусства Республики Башкортостан. Кроме всего прочего, здание радует глаз, оно очень красивое, самобытное, никогда не теряющее своей привлекательности.

В 1913 г. медресе «Галия» оказалось в центре внимания общественности, активно обсуждалась в прессе. Причиной тому послужил массовый уход шакирдов из учебного заведения. Более 60 шакирдов, недовольных учебной программой медресе «Галия», покинули его [4] Управление медресе известило общественность о произошедшем через газету «Вакыт» от 2 февраляв сообщении под названием «Выход шакирдов из медресе «Галия», следующего содержания:

«В Уфе, в медресе «Галия», возникло разногласие между управлением и шакирдами медресе, и это разногласие приобрело очень некрасивую форму для медресе и шакирдов.

В самом начале, недовольство шакирдов управлением, начало выявляться со стороны уроков и будто бы неудобным внутренним бытом медресе. Управление медресе, заметив неудобства этого положения, соответствующим методом для его прекращения, нашло отделение четырех шакирдов от медресе; была надежда на то, что с уходом зачинщиков бунта, остальные шакирды тоже немного успокоятся. И, поэтому, 19 января четыре шакирда были принуждены покинуть медресе. Однако эти шакирды медресе покинуть отказались. Другие шакирды тоже просили не принуждать их товарищей покидать медресе.

Управление медресе это не сочло возможным. После этого шакирды перестали ходить на занятия. Когда это состояние (непосещение уроков) приобрело затяжной характер (одну неделю), внешнее управление медресе (попечители), придя в учебное заведение, потребовали от шакирдов либо начать ходить на занятия, либо оставить медресе. Шакирды не пожелав зайти на уроки, решили покинуть медресе. До 9 часов утра 27 января 65 шакирдов вышли из медресе.

Выход этих шакирдов, естественно, не для того, чтобы уйти в лучшее место (медресе), известно, что в это зимнее время нельзя, куда то пойти и начать учебу. Многие из этих оставивших медресе шакирдов с того времени как перешагнули пороги медресе, нуждаются в средствах на пропитание. Чем они будут заниматься после ухода из медресе, станет большой проблемой для девятерых из десяти из них» [4].

Событие настолько активно и бурно муссировалось в печати, обрастая слухами, что Селимгирей Джантюрин (Председатель внешнего правления медресе) был вынужден сам выступить по этому поводу в газете «Вакыт» от 4 мая (1913 г.) [4].

Вкратце его размышления можно пересказать следующим образом. С.Джантюрин сожалел и огорчился случившемуся факту, называя это позором не для «Галии», а для народа в целом. Далее автор размышляет о разночтениях и определенных неточностях, возникших при обсуждении проблемы в прессе. О том, что количество ушедших было меньше, причиной ухода некоторых шакирдов стала их болезнь и, то, что часть ушедших раскаялись, вернулись и продолжили обучение. Он писал о том, что нареканий или жалоб о недовольстве обучением не поступало. Выражая удивление, С.Джантюрин приводит слова учащихся, покинувших медресе «мы требовали реформы, но, не добившись своей цели, были вынуждены покинуть медресе». И сам же задается вопросом: «Могут ли соответствовать действительности слова покинувших медресе шакирдов?». В итоге автор резюмирует, что проблемы есть, но критикует подобную выходку шакирдов, осуждая их неуважительное отношение к своим преподавателям.

Конечно, уход части шакирдов, который я бы охарактеризовал одним словом «буза», проявлял определенные упущения в учебно-воспитательной работе, но в целом, на мой взгляд, скорее это был каприз тех учащихся, которые проявляли недовольство слишком, на их взгляд, строгими требованиями к их поведению или успеваемости. К чести руководителей медресе они не стали преследовать вернувшихся шакирдов и более того, акцентировано обратив внимание на существующие проблемы, приступили к их разрешению.

В жизни медресе «Галия» бывали и трудные времена. Так в сентябре 1915 г. в газете «Вакыт» была опубликована статья, в которой члены внешнего управления медресе «сообщали о своем отказе в материальной поддержке, оказываемой до этого момента и о намерениях «продолжать деятельность медресе «Галия» в другом месте». Объясняли свой поступок тем, что они «создавали медресе с целью подготовки глубоковерующих, религиозных, служащих своей нации, ясномыслящих и интеллигентных имамов, и в стремлении к этой цели, со дня организации медресе, продолжали оказывать материальную помощь». Но поскольку им «отчетливо становилось видно, что ожидаемых религиозных имамов в стенах медресе не получится, что потраченные деньги не послужат поставленной цели», то они, с этого момента отделившись от этого медресе, приняли решение о продолжении деятельности «Галии» в другом месте». В результате, несколько мударрисов медресе оставили «Галия» и перешли работать преподавателями в медресе Гусмания. C объяснением истинных причин такого поступка богатых людей выступил Галимджан Ибрагимовв статье «Несколько слов о происшедшем в медресе «Галия».

Традиционно, попечительские советы медресе начала XX столетия состояли из влиятельных и богатых людей города, имели своего избранного председателя, и были наделены большими полномочиями участия в деятельности медресе. Попечительский совет имел право участвовать во внутренней жизни медресе, принимать решения относительно внутреннего управления медресе – мударрисов, разрешал материальные проблемы, а зачастую и споры, возникающие внутри школы. Председатель попечительского совета, по сути, являлся директором учебного заведения, а попечительский совет – внешним управлением медресе. Такие советы существовали у многих крупных медресе конца XIX – начала XX века. Например, организованное ахуном Гусмановым при первой Уфимской соборной мечети медресе «Гусмания» содержалось Назировым, Шамгуловым, Джантюриным, братьями Каримовыми. У Оренбургского медресе «Хусаиния», основанного братьями Хусаиновыми, выходцами из с. Каргалы (Сеитовский посад), был свой попечительский совет, представленный Давлетшиным, Махмудовым, Капкаевым, Мамлиевым, Каримовым и др.

Практика создания попечительских советов при медресе впервые была введена Шигабутдином Марджани, основателем и мударрисом Казанского медресе «Марджания», названного в честь его имени. Им, впервые был создан попечительский совет и, более того, было получено официальное разрешение на существования такого совета в Духовном Собрании.Попечительский совет, расширял возможности руководителя учебного заведения в материальном плане и в отношении управления учебным процессом, давая возможность выбора, подчиниться или не подчиниться воле только одного человека. Обычно, богач, один содержавший медресе, осуществлял временами диктат в плане методов и программы обучения в медресе, не оставляя для его мударриса, как управляющего учебным процессом, права выбора в методах преподавания или введения – не введения того или другого новшества в процесс обучения. Зависимость медресе от одного влиятельного лица иногда приводила даже к его закрытию (в случае смерти покровителя или по причине его разорения).

Члены внешнего управления медресе «Галия» (под председательством Селимгирея Джантюрина) были представлены богатыми влиятельными лицами Уфы. Они имели полномочия участвовать в жизни медресе. Помощь, оказываемая ими, была действительно значительной для своего времени. Когда противники джадидизма изо всей силы стояли против новых школ, упомянутые выше представители имущих активно участвовали в создании новометодного учебного заведени. Благодаря именно им, 9 из 13 лет существования медресе «Галия» имело возможность «не ломать голову» о своей финансовой составляющей.

Было несколько обстоятельств, приведших попечителей к разрыву с медресе «Галия». Во-первых, в числе помогавших содержать медресе были очень влиятельные авторитетные люди Уфы, приверженцы традиционных методов обучения. Таких членов перестала устраивать деятельность заведующего учебным заведением Зия Камали, который не прекращал прикладывать усилий в направлении совершенствования программы медресе «Галия». В результате, учебное заведение, создаваемое как религиозное, все более приобретало светскость. Не случайно, разрыв пришелся на 1915 г. Именно в этом году в медресе «Галия» были введены, например, нетипичные для медресе уроки музыки с приглашением преподавателя европейца Вильгельма Клеменца, бывшего профессора Варшавской консерватории. Стало отводиться больше внимания изучению татарского языка и т. д.

Во-вторых, членов попечительского совета, правоверных мусульман, могло не устраивать то обстоятельство, что за эти годы очень малочисленное количество выпускников медресе «Галия» получили духовные звания. Для чего, после окончания медресе, его выпускник был обязан подтвердить свои знания в Духовном собрании. Этого выпускники медресе «Галия» просто не считали для себя необходимым делать, т. е. отказывались от получения религиозных должностей. Такова была общая тенденция, характерная для мусульманской России того времени, а не только для шакирдов медресе «Галия» [4].

В-третьих, нельзя недооценивать влияния, на совершение такого поступка состоятельными мусульманами Уфы, тех самых мулл «старомусульманской партии», а также и официального духовенства, предполагавших, возможно, что лишение материальной составляющей автоматически приведет к закрытию этого учебного заведения.

Но Зия Камали, оставаясь верным своей идее, приложил все усилия для продолжения начатого им дела. С 1915 г. финансирование «Галии» осуществлялось за счет пожертвований мусульман гг. Москва, Казань, Бирск, Тюмень, Зайсан. В эти города и другие регионы выезжал Зия Камали, просил материальную помощь у обеспеченных и знатных людей в пользу медресе. Богатые люди – жители перечисленных и других городов, внесли значительные материальные пожертвования в фонд медресе «Галия», способствуя существованию учебного заведения до 1919 г. Последние выпускные экзамены в истории знаменитого медресе «Галия» состоялись 5 апреля 1919 г. [4].

Медресе имело три подготовительных и три основных класса с годичным курсом обучения в каждом. Принимались в подготовительные классы юноши, окончившие курс в обычном медресе и успешно сдавшие вступительные экзамены. По сути, выпускник «Галии», был тем, кто посвятил образованию как минимум 12-15 лет.

Классные комнаты имели характер обычных классов с типичными для того времени партами, классной доской, картами, картинами, таблицей с арабским алфавитом, для преподавателя кафедра. Как писал Любимов, в одном из классов помещался физический кабинет, оборудованный приборами по физике и химии. При медресе было общежитие т. к. большинство учащихся – приезжие.

На одном классе учились обычно от 25 до 35 шакирдов. Так в 1914 году в медресе училось около 180 человек [1]. В учебном заведении был достаточно плотный и непривычный режим работы. Если в других подобных заведениях, особенно в старометодных школах, учебных дней в неделю было 4 или 5, то в «Галии» учились 6 дней, с единственным выходным в пятницу. Ежедневно в медресе проходило 5 уроков продолжительностью в 50 минут. Режим дня в медресе был определен следующий:

«В половине седьмого утра вставали по звонку колокольчика. Читали утренний намаз.

В семь часов завтракали в столовой.

В девять часов начинались занятия.

В двенадцать часов дня, по окончании трех уроков, спускались в столовую обедать вермишелевым супом с мясом и картошкой.

С трех часов дня до шести вечера занятия продолжались снова.

В одиннадцать часов вечера по звонку колокольчика, извещающему о времени отхода ко сну, ложились спать [4].

Учебный год продолжался с октября по май месяц. В апреле традиционно шли экзамены (за год)». Интересные сведения встречаем у Л.С. Тузбековой, описывающей историю приема первых итоговых экзаменов «Шакирды медресе «Галия» сдавали первые экзамены, где должны были показать учителям все свои знания, полученные за год учебы в новом учебном заведении. Из чисто внутришкольного мероприятия, испытания превратились в событие почти городского масштаба. Они и были устроены в целом с рекламной целью – показать на практике преимущество нового учебного заведения медресе «Галия» в обучении, от других медресе того периода. Все было впервые: медресе «Галия» стала первым в истории общества высшим медресе; экзамены принимали до сих пор не имевшим место способом. Поэтому не удивительно, что было очень много желающих лично присутствовать на таком мероприятии. Собралось большое количество народа, представителей знати, состоятельных людей оказывавших медресе материальную помощь, дворян и других».

«Во время празднования ежегодного мусульманского Праздника жертвоприношения (Курбан-байрам) шакирдов отпускали на 15 дней отдыхать. Некоторые шакирды эти дни использовали на то, чтобы съездить к себе домой, другие оставались жить в медресе, проводили время за чтением газет – журналов в библиотеке медресе» [4].

Система оценивания знаний шакирдов была пятибалльная, затем стали применять десятибалльную шкалу. Но в целом система оценивания была все-таки десятибалльной. Дело в том, что в свидетельствах об окончании медресе и при пятибалльной системе ставились оценки «3 ½» или «4 ½», что по логике соответствовало оценкам «7» и «9». Не окончившим полного курса выдавали справку.

Программу медресе можно разделить на три раздела:
1) цикл богословских предметов;
2) цикл общеобразовательных предметов;
3) психолого-педагогический цикл.

Надо отметить, что это деление условно, так как все три раздела были тесно взаимосвязаны. В первую группу входили основы ислама, таджвид (правила орфоэпии для чтения Корана), тафсир (комментарии и разъяснения к Корану), тарих ислам (история ислама), тарих энбия (история пророков), хадис, фикх, гильми халь, белягать арабия (арабское красноречие), фараиз (правила деления наследства), мусульманское право (шариат), калям (догматическое богословие) и др.

В общеобразовательную программу медресе входил круг различных дисциплин. Так, в программу по математике входили: арифметика, алгебра, теоретические сведения из высшей математики. В курсе геометрии изучались геометрия, планиметрия и стереометрия. Курс истории включал изучение тюркской истории и истории Российской империи, а также всеобщей истории с древнейших времен до современности. В курс географии входили общая география, география России, Европы, Азии, а также сведения из экономической географии. Естествознание включало в себя зоологию и ботанику. Довольно глубоко изучалась физика, которая включала разделы механики, электричества, теории света и др.

Большое место в курсе медресе занимал татарский язык, уроки которого проходили почти ежедневно. Глубокому усвоению языка способствовало то, что общеобразовательные и специальные предметы также преподавались на татарском языке. Также арабский язык и литература изучались настолько основательно, что окончившие медресе должны были читать книги и газеты, а также осознанно говорить. Русский язык изучался в объеме курса начальной школы Министерства народного просвещения. Причем при изучении этого языка были поставлены практические цели – научить объясняться, а также читать и писать по-русски.

Слабее было поставлено изучение химии и законоведения, которые изучались в течение одного года. Тем не менее, программа медресе, за исключением европейских иностранных языков и черчения, намного превышала по своему объему программу министерских мужских гимназий. В медресе шире и глубже изучались алгебра, геометрия, история, физика, география, арабский язык.

Более конкретно об общеобразовательном цикле предметов пишет А.Любимов, инспектировавший медресе «Галия» в 1914 году. Итак, математика: «В I приготовительном отделении – 4 действия над целыми числами и дроби; во II приготовительном – отношения, пропорции и далее до конца арифметики. В III приготовительном – повторение пройденного, при чем главное внимание обращается на теорию арифметики. В I основном классе – алгебра до квадратных уравнений; во II – до прогрессии и в III остальной курс.

Геометрия. В I приготовительном классе – краткий курс геометрии Давидова, имеющихся в переводе на татарский язык (Салиха Заки); во II классе – планиметрия; в III – стереометрия. В I основном классе – тригонометрия. Учебниками служат по арифметике задачники Валишева и Хабирова в трех частях, по алгебре – учебник Салиха Заки.

Русский язык. Судя по программе, проходится приблизительно в объеме курса начальной школы. Изучению его поставлены практические цели – научить объясняться по-русски. В первых классах читают и объясняют книги для чтения Михеева и проходят по его руководству русскую грамматику. В старших классах на русском языке предполагается проходить русскую историю по учебнику Острогорского и законоведение по учебнику Соловьева.

История. В I приготовительном классе проходят тюркскую историю по учебнику Заки Валидова; во II классе – древние века (учебник Мурат-бея); в III классе – среднюю историю (учебник его же, ч.2); в I основном – новую историю (его же); во II – новейшую; в III классе проходится русская история.

География. В I приготовительном классе география проходится по учебнику Иванова, ч. 2 (общие сведения), во II – география России по учебнику Пуциковича в III – Европа (учебник Иванова ч.3) Вышеуказанные учебники служат собственно руководством для учителя, который по ним рассказывает и объясняет, переводя на татарский язык. Для учеников же пособиями служат книги Хариса Файзуллина.

Естествоведение. В I основном классе проходится зоология (учебник Рамзи-бея), в III – ботаника (учебник того же автора).

Гигиена. В III основном классе проходится по учебнику Басим Умара.

Физика. В I основном классе преподается отдел механики, по учебнику Шауки; в III – свет, электричество, по тому же учебнику.

Химия. Проходится в I основном классе по учебнику самого учителя Ибрагимова (подписывается как Шанаси)» [1].

В связи с этой программой возникает несколько размышлений. Так, в медресе использовали учебники государственных учебных заведений России, причем самые признанные, например, Острогорского, Соловьева и других. Следующая мысль об учебниках, написанных мусульманскими учеными для мектебов и медресе. Во-первых, недостатка в этих учебниках не было. Во-вторых, встречается достаточно учебников этих авторов по, так называемым сегодня, светским дисциплинам, а не только по богословским. Дело в том, что, в мусульманском мировоззрении нет деления на светское и религиозное: мир един. Отсюда, создание книг и учебников по предметам, которые мы сегодня называем светскими, для дореволюционных мусульманских ученых было естественным. Попутно замечу, что сегодня в педагогической науке еще не изучены особенности логики, структуры и содержательной составляющей учебников мусульманских учебных заведений.

Специальный психолого-педагогический раздел включал педагогику, психологию, гигиену и логику. Педагогика изучалась во всех основных классах и включала теорию воспитания, дидактику, сведения по методике преподавания в мектебах и медресе, школоведение (сведения об особенностях организации мусульманских учебных заведений), а также основные положения психологии. Как пишет тот же А. Любимов: «В I основном классе проходится общая часть, о воспитании, во II и III – дидактика» [1].

К сожалению, не сохранилось полных программ дисциплин, изучаемых в медресе «Галия». Но в науке существует такой метод исследования как экстраполяция, когда свойства определенного явления могут быть перенесены на подобные явления. У медресе «Галия», конечно, было много особенного, но в то же время, определенное общее ядро у него и других ему подобных учебных заведений, безусловно, было. Поэтому, возможно, на наш взгляд, воспользоваться программой рассматриваемых предметов такого медресе как «Гусмания». В начале XX века и «Галия» и «Гусмания» являлись известными центрами мусульманского образования в России. Оба были новометодными, одинаковыми по срокам обучения, со схожими целями, содержание образования (учебные дисциплины и проблемы, в них изучаемые) также имели общее ядро.

Так вот, педагогика, психология, логика и гигиена, которые изучались в «Гусмание», вполне соответствовали уровню развития науки начала XX века. Конечно, только по программе дисциплины сложно судить однозначно, тем не менее, уровень представления названных отраслей знания у педагогов прошлого принципиально не противоречит современному уровню развития этих наук. Например, в психологии изучались такие проблемы как способности, воображение, речь, характер, привычки, чувственное и абстрактное познание и много другое.

Интересны разделы, изучаемые в педагогике, например, большое внимание уделяется нравственному, физическому и умственному воспитанию. По дидактике приведем фрагмент программы, где с одной стороны видим много общего с современной теорией обучения, с другой стороны, и нечто особенное, присущее исламскому образованию. Итак, «Обучение дома и в школе. Положительные и отрицательные стороны обеих систем. Классная или предметная система преподавания учителя. Методика преподавания: объяснительный метод и разбор, метод аргументации, изобретательный метод, повторительный метод, общий метод и др. Правила, относящиеся к вопросам преподавания и ответам учащихся. Оценка и отметки. Элементы преподавания; проверка, согласование, вопросы, задачи и задания; заучивание наизусть, повторение, испытание. Согласованность школьных правил с методикой преподавания в школе. Пути, влияющие на школьные правила, примерность учителя, поощрения и наказания. Общие правила уроков: обширность, наглядность, неторопливость и ясность. Свободное чувство учащегося на уроке, личное участие учащегося в разборе предметов, ведение урока с учетом способности учащегося, привлечение внимание учащегося к уроку, приготовление плана урока до занятий. Учебники».

В педагогике большое внимание уделялось школьной гигиене. Например, рассматривались такие позиции как санитарные правила в школе, их соблюдение, влияние таковых на дисциплину в школе и успеваемость, ведение учебных занятий. Строение школьных зданий. Размеры классных комнат. Обращение внимания на нормальность температуры в школе. Освещение в школе и освежение воздуха. Внутренний распорядок в школе: прием детей в школу, распределение их по классам. Первоначальные занятия со вновь принятыми детьми. Составление расписания уроков. Перемены. Прогулки. Школьные праздники, каникулы. Как видим, все разделы актуальны и сегодня.

Что интересно, в педагогике изучались некоторые проблемы, которые сегодня изучаются в психологии. Например, воображение, мышление, внимание, чувство, склонность, желание. И это при том, что существовала программа по психологии и занятия этого предмета также проводились отдельно. В итоге, можно утверждать о том, что психолого-педагогический блок в медресе и содержательно и организационно занимал достойное место.

Кроме обязательных дисциплин и занятий, в медресе «Галия» практиковалось множество дополнительные форм организации педагогического процесса. Так, педагогами медресе, нередко и приглашенными лекторами, проводились внеклассные лекции, доклады и диспуты развивающие общую культуру шакирдов. Например, «преподавателем медресе Махмутом Сатаевым был прочтен доклад (лекция) на тему «Наша нация и его признаки». В разное время, шакирдам были прочитаны лекции на темы: «Мы уже в XX веке»; «Преподавание химии без языка (с помощью рисунков)»; «Великий химик Востока Абу – бакр Рази»; «Революция и формы государственного строя»; «Почему народы Индии и Индонезии находятся под игом Англичан и Голландцев?» [4].

В медресе устраивались диспуты по литературным, научно-популярным, философским и другим вопросам. По утверждению шакирда Лутского, в медресе учащимся разрешалось устраивать споры и диспуты на любые темы. Каждый был свободен говорить на них любое свое мнение относительно «верить – не верить» или «существования или не существования религий». Чтобы не говорилось шакирдом во время этих споров - диспутов, отношение из-за этого к нему учителей и других шакирдов не менялось, – вспоминает он» [4].

Практическая педагогическая деятельность шакирдов начиналась уже в стенах медресе, т.к. мударрисы, для более эффективного обучения, назначали себе помощников – хальф. Институт хальф был своеобразной педагогической практикой, кроме того, снимал проблему нехватки учителей. Хальфы, назначавшиеся из старшеклассников, вели не только воспитательную работу, но и помогали осваивать науку младшим шакирдам.

Необходимо обратить внимание, что эта своеобразная система взаимного обучения в мусульманских учебных заведениях была изобретена задолго до рождения известных положений Белла и Ланкастера, с именами, которых связывают идею взаимного обучения. Факт, отмечавшийся авторами «Очерков истории школы и педагогической мысли народов СССР», но до сих пор не занявший подобающего места в иерархии общественных достижений. Даже в «Российской педагогической энциклопедии» в статье «взаимное обучение» [2; 1; С. 143] акцент сделан на белл-ланкастерской системе и ничего не говорится об этой практике в мусульманских учебных заведениях.

К педагогической практике шакирдов относилось и то, что они проводили занятия в мектебах и даже в других медресе. К этому надо добавить, что многие шакирды во время летних каникул зарабатывали на жизнь путем обучения детей. Так «по утверждению шакирда медресе «Галия» М.А. Магдеева, 75% шакирдов существовали на свои личные средства, которые они добивались в летнее время на разных отраслях жизни: учительство среди казахов, черная работа на фабриках, заводах и т.д. Учащиеся новометодных медресе пользовались большим спросом в качестве учителей. Получали за свой труд суммы, превышающие вносимые ими плату за обучение в медресе» [4].

Конечно, педагогическая деятельность в медресе не была специально организованным процессом, как это было, например, в учительских институтах и семинариях. Тем не менее, практическая педагогическая деятельность шакирдов мало в чем уступала подобной деятельности воспитанников государственных учебных заведений.

Определенной оценки требуют и применяемые в медресе педагогические приемы. Большинство из них носили рациональный характер. От шакирдов требовалось сознательное освоение урока, они могли не соглашаться с мнением учителя. Распространенной формой урока был диспут, вырабатывавший у шакирдов умение логически мыслить, аргументированно излагать свои взгляды. Так, размышляя о медресе «Галия» С.Г. Синенко пишет, что в нем «царил дух демократизма. В библиотеке учащиеся получали доступ не только к религиозной литературе, но и к светским книгам, научным трудам. Медресе выписывало газеты и журналы на русском, татарском, арабском и турецком языках. Также…издавались рукописные журналы на татарском, казахском, узбекском языках» [3; С. 102]. Наряду с рациональными методами в мусульманских и других религиозных учебных заведениях использовалось множество иррациональных методов и приемов: молитва, пост, день поминовения и другие обряды. Применение и тех и других методов носит закономерный характер, так как соответствуют природе человека.